Древнейшая ампутация проведена 31 тысячу лет назад

В настоящее время доминирует следующий взгляд относительно эволюции медицины в доисторическом периоде. Зарождение оседлых земледельческих сообществ около 10 тыс. лет назад (т. н. неолитическая революция) привело к возникновению целого спектра проблем со здоровьем у людей. Это связывают с тем, что сообщества, не практиковавшие оседлый образ жизни, а жившие как кочевые племена охотников-собирателей, не испытывали бремени ряда заболеваний. Жизнь на одном и том же месте и подстегнула земледельцев к выработке новых приемов оказания медицинской помощи, как бы мы сейчас это назвали. К числу последних относят и появление более продвинутых хирургических практик. Свидетельством тому были обнаруженные в регионе Бутье-Буланкур (Франция), около 65 км к югу от Парижа, останки скелета крестьянина эпохи неолита со следами древнейшего «оперативного вмешательства» (левое предплечье было ампутировано хирургическим путем, после чего частично зажило). Этот человек жил около 7 тыс. лет назад; и для того, чтобы произвести такую операцию, необходимо было обладать особыми познаниями в анатомии человека, а также выдающимся мастерством хирурга. До настоящего времени этот случай считался самым древним свидетельством выполнения сложной медицинской манипуляции.

Однако новое открытие отодвигает дальше, вглубь веков, возможности человека как разумного вида оказывать сложную медицинскую помощь. Около 31 тыс. лет назад, на территории современного острова Борнео (Индонезия) молодому человеку была произведена ампутация дистальной трети левой голени. Он умер спустя 6–9 лет, а после его останки были бережно захоронены в пещере Лян Тебо. Согласно версии ученых, уже в верхнем палеолите, задолго до неолитической революции, существовали группы кочующих с места на место охотников-собирателей, которые владели познаниями и практическими навыками в области врачевания.

На востоке острова Борнео расположен район Сангкулиранг-Мангкалихат, который представляет собой обширный известняковый карстовый ландшафт площадью около 4200 км². В позднем плейстоцене он располагался на юго-восточной оконечности Евразийского континентального массива, также известный как Сундаланд [из-за того, что огромные объемы пресной воды были заключены в ледники, уровень Мирового океана был значительно ниже нынешнего, поэтому острова Юго-Восточной Азии были материковой зоной — прим. перев.]. На пересеченной карстовой местности расположены многочисленные пещеры и убежища в скалах, изобилующие археологическими свидетельствами доисторической деятельности человека, в том числе наскальными рисунками, возраст которых составляет не менее 40 тыс. лет. Однако в плане человеческих останков плейстоценовой эпохи, этот регион являет собой фактологический пробел.

В ходе тщательных раскопок захоронения в пещере Лян Тебо были извлечены костные останки скелета человека, у которого полностью отсутствовала левая стопа. Фрагменты тел левой большеберцовой и малоберцовой кости были расположены в положении флексии относительно левой бедренной кости [человек был захоронен в т. н. «позе эмбриона» — прим. перев.] и демонстрировали признаки необычного прижизненного роста дистальных участков кости. Суставы противоположной конечности были «в норме», присутствовали все кости. Новообразованная костная ткань покрывала площадь участка ампутации, что было выявлено на фрагментах дистального отдела большеберцовой и малоберцовой костей, что свидетельствует о заживлении.

Это указывает на то, что хирургическая ампутация была выполнена целенаправленно на уровне дистальных частей тел большеберцовой и малоберцовой костей. Наблюдаемая картина не согласуется с клиническими описаниями ампутации нехирургического характера. Исключение составляют разве что современные случаи травм, при которых повреждение наносилось бы посредством крупного металлического лезвия или же некоего механического процесса.

Как правило, ампутации нехирургического характера, например, в результате несчастных случаев, не приводят к четкому косому разрезу и клинически не выглядят как отрыв большеберцовой и малоберцовой костей.

Травма тупым предметом в результате несчастного случая или нападения животного обычно приводит к оскольчатым и размозженным переломам, то есть, признакам, не характерным для ровного и косого края ампутации.

Гипотеза о том, что ампутация могла быть осуществлена в качестве наказания была отброшена, так как после ампутации при жизни к человеку относились с заботой (свидетельством чему являются следы костной мозоли и захоронения этого человека с почтением). Все это говорит о том, что «пациент» для своих соплеменников не был девиантным индивидом.

Полностью восстановленная пластинчатая кость, окружающая нижний край малоберцовой кости указывает на то, что человек умер как минимум через 6–9 лет после изначальной травмы. Это подтверждает версию о том, что для человека та патология не стала фатальной. Также на нижней конечности отсутствовали признаки инфекции — наиболее частого осложнения открытой раны, когда антимикробное лечение не проводится. Отсутствие инфекции также исключает вероятность того, что травма явилась следствием нападения животного (например, крокодила), поскольку в таком случае крайне высока вероятность осложнений инфекционного характера из-за попадания микроорганизмов из ротовой полости животного в рану. О поздних признаках постампутационного заживления свидетельствуют частичная консолидация кости между большеберцовой и малоберцовой костями и полное зарастание костной тканью дистального конца малоберцовой кости. Небольшой размер левой голени по сравнению с правой свидетельствует о том, что травма произошла в детском возрасте, так как кости левой голени больше не росли. Выраженное истончение костей левой голени и малоберцовой кости также свидетельствует о том, что при ходьбе левую ногу использовали ограниченно. Некоторое истончение кортикальных краев правой большеберцовой кости позволяет предположить, что данный человек вообще мало самостоятельно передвигался, по причине инвалидизирующего характера травмы голени левой ноги.

Свидетельств тому, что люди проводили хирургические операции в доисторический период удручающе мало. До настоящего открытия считалось, что проведение хирургических вмешательств ограничено лишь временем голоценовой эпохи [голоцен начался около 12 тыс. лет назад с окончанием последнего ледникового максимума — прим. перев.]. Находки более раннего периода — плейстоцена, свидетельствующие о целенаправленных ампутациях конечностей среди неандертальцев ныне считаются спорными, тем не менее, ученые рассматривают их как примеры медицинских вмешательств.

Кроме того, в ученом сообществе бытует мнение, что в исторически известных сообществах охотников-собирателей «система» оказания медицинской помощи была на крайне низком уровне или даже в рудиментарном состоянии. Общепризнано, что традиционные лечебные практики сводились к применению познаний в сфере лекарственных растений. Однако считается, что в небольших сообществах первобытных собирателей хирургические вмешательства и лечение травм были развиты плохо и, как правило, ограничивались такими процедурами, как зашивание ран, удаление зубов, трепанация черепа, обрезание и т. п., проведение каждой из которых, несомненно, требует значительного опыта. Считается, что хирургическое удаление частей тела, в частности, ограничивалось в основном ампутацией фаланг пальцев (в качестве наказания или в символических целях). Также распространено мнение, что до появления современных клинических методик, например, антибиотикотерапии, большинство людей, перенесших операцию по ампутации, умирали либо во время вмешательства от кровопотери и болевого шока, либо от последующей инфекции, и, следовательно, никаких следов заживления на костях оставаться не должно.

В процессе описания останков человека из захоронения в пещере на острове Борнео, ученые пришли к выводу, что тот, кто производил «пациенту» ампутацию, должен был обладать выдающимися познаниями в области анатомии (как минимум, конечностей: знать, как взаимно расположены мышцы и сосуды), дабы предотвратить смертельно опасную кровопотерю и заражение. «Хирург» позднего плейстоцена также должен был понимать, что удаление участка конечности необходимо для выживания «пациента». Наконец, во время операции окружающие ткани, включая вены, сосуды и нервы, необходимо было выделить и обработать таким образом, чтобы это позволило этому человеку не только выжить, но и продолжить жить, пусть и с ограниченной подвижностью. Интенсивный послеоперационный уход и уход были бы жизненно важны: регулярное кормление, купание и двигательная активность для предотвращения пролежней в период иммобилизации «пациента». Рану необходимо было регулярно очищать, перевязывать и дезинфицировать, возможно, с использованием доступных лекарственных растений для предотвращения инфекции. Хотя невозможно определить, перенес ли тот человек послеоперационную инфекцию, очевидно то, что его иммунитет оказался достаточно сильным, чтобы предотвратить ее генерализацию, что повлекло бы за собой смерть (так же на костях не было выявлено признаков инфекции). Кроме того, вывод о том, что за «пациентом» уход осуществлялся и впоследствии потому, что местность, в которой обитало то сообщество, была пересеченной и гористой, что затрудняло передвижение (т. е., «пациента», как минимум, кормили все те годы, что он прожил после операции).
 

Возможно, познания в анатомии и физиологии у людей в том обществе вырабатывались методом проб и ошибок на протяжении длительного периода времени и передавались в устной форме из поколения в поколение.

Также пока не будут обнаружены подобные находки, останется неясным, то ли данный случай успешной ампутации — единичный, или в этой группе собирателей «хирурги» достигли высокого уровня профессионализма относительно своего времени.

Риск смерти от травм и заболеваний преследует человечество с момента его возникновения, а ампутации конечностей могли быть более широко распространены в доисторических сообществах, чем это известно современной науке. На составление относительно полной картины прошлого влияет как плохая сохранность останков патологических костей, так и предубеждение, что в доисторических обществах каменного века (особенно в регионе тропической Юго-Восточной Азии) практики врачевания, наряду с культурными и общественными взаимодействиями, находились на крайне примитивном уровне. С другой стороны, нельзя сбрасывать со счетов следующую гипотезу. Заселение человеком тропических лесов Сундаланда (в том числе и территории современного острова Борнео) могло ускорить формирование системы врачевания (с использованием, например, лекарственных растений-эндемиков, произрастающих в изобилии в этом регионе), ведь тропический климат с присущей ему влажностью способствует развитию инфекционных осложнений ран.